Достопримечательности и интересные места

     г. Смоленск, Соборный двор, д.5.

     Начало истории монументального зодчества древнего Смоленска связано с именем Владимира Мономаха, получившего в 1093 г. после смерти своего отца Всеволода в добавление к своей старой вотчине Переяславлю-Южному Смоленск и Ростово-Суздальскую землю. На рубеже XI- XII вв. Мономах уделяет большое внимание этим богатым владениям.
     В Смоленске в 1101 г. Владимир Мономах закладывает каменный Успенский собор. В Ипатьевской летописи под 1101 г. сообщается, что «в се же лето Володимер заложи церковь у Смоленьске, святое Богородице камяну епискупью». Владимир Мономах принял участие в освящении собора и тогда же поместил в нём образ Божией Матери Одигитрии.
     Когда во главе Смоленского княжества стала своя княжеская династия и смоленский стол занял внук Мономаха Ростислав Мстиславич, стал на очередь вопрос об учреждении особой Смоленской епископии. По свидетельству составленной в Смоленске краткой похвалы «О великом князе Ростиславе Смоленском и о церкви», Ростислав «приде первое в град Смолинеск на княжение и виде смолинскую церковь, сущую под Переясловлем и негодова, и здума с бояры своими и с людми, и постави епископа к церкве святыя Богородици, и уял часть от всея области своея и дал святей богородицы и епископу». В 1136 г. «поставлен бысть скопечь Мануило епископом Смоленску, певечь гораздый, иже бе пришел из Грек сам третий и к боголюбивому князю Мьстиславу. Пред сим бо бе не был епископ в Смоленьске».
     Судя по тому что Мануил был поставлен «к церкве святыя Богородици», заложенный Мономахом собор был уже отстроен. Однако ряд источников свидетельствует, что его достройка была осуществлена Ростиславом. Так, в Супрасльской летописи в статье 6673 г. о смерти князя Ростислава указано, что он «святую Богородицу строил в Смоленьсце марта 21».
     Собор был в 1150 году повторно освящён по причинам нам теперь неизвестным.
     Далее о судьбе собора известно очень мало. Под его сводами были погребены сыновья Ростислава: в 1172 г. — Святослав, а в 1180 г. — Роман.
      Договор Смоленска с Ригой и Готским берегом 1229 г. упоминает, что в соборе лежал эталон «вощного пуда».
     Легенда о Меркурии Смоленском рассказывает, что он был погребён в соборе «на единой стране от красных врат».
      Далее о соборе нет известий три столетия, но он был цел и в нём отправлялась служба: в 1514 г. после взятия Смоленска Василий III слушал здесь обедню.
     При захвате Смоленска Сигизмундом III 3 июня 1611 г., по легенде горожане, собравшись в храме, взорвали его, предпочли смерть позорному плену и подожгли порох, хранившийся в его подвалах. С этой героической версией были согласны почти все историки Смоленска. Наиболее прочно закрепил патриотическое значение этого события Н. М. Карамзин: «Ляхи, везде одолевая, стремились к главному храму Богоматери, где заперлись многие из горожан и купцов с их семействами, богатством и пороховою казною. Уже не было спасения — росияне зажгли порох и взлетели на воздух с детьми, имением — и славою».
     Но собор Мономаха-Ростислава выдержал встряску взрыва порохового погреба в 1611 г. и продолжал жить и после этой даты. Поэтому сведения об его разборке (перед сооружением на его месте нового храма) могут принести некоторые данные для характеристики постройки XII в.
     Ещё в середине XVII в. собор производил впечатление настолько прочного здания, что в 1654 г., после освобождения многострадального Смоленска и возвращения его в семью русских городов, архиепископ Филарет просил у царя средств на ремонт храма и сооружение при нём колокольни. Последнюю построили, а дело с ремонтом собора затянулось.
     В 1668 г. Приказ Большого дворца затребовал у смоленского воеводы князя И. Б. Репнина опись ветхих мест собора и смету на необходимые новые материалы. Репнин сообщил, что в соборе нужно сделать восемь каменных или деревянных столбов, пять глав и покрыть кровлю тёсом. Этот ответ позволяет судить о размерах здания; было ли оно первоначально пятиглавым или это был замысел Смоленской епископии, склонной к «освящённому пятиглавию», неизвестно.
     В 1673 г. новый архиепископ Варсонофий вновь просил разрешения восстановить на соборе «своды и главы каменные, не разбирая старых стен». Это и было разрешено. Присланный из Москвы для составления сметы каменных дел подмастерье Ивашка Калиник, видимо, признал ремонт невозможным, и 7 мая 1674 г. началась разборка собора, законченная 13 июля следующего года. Храм был разобран полностью. В отписке смоленского воеводы в Москву сообщалось, что «соборная церковь разобрана вся до пошвы, и бут выломан, и два погреба выломаны и засыпаны, а ныне выламывают из-под тех же церковных стен и из третьяво погреба достальной бут».
     Воевода М. Голицын писал, что, «по скаске каменных дел подмастерья Евсевенка Иванова, на старом де церковном основании новому основанию тверду быть не можно, для того что земля рухомая и старых церковных и погребных ям много». Рекомендовалось также строить новый храм к востоку от древнего — «позади старых церковных заолтарных стен», ибо в случае решения строить на старом месте «всяких запасов будет надобно втрое» из-за глубины ям и нарушенности грунта. Однако новый храм всё же заложили на месте древнего. Глубокий (до 5 м) подклет храма позволил миновать «рухомые», т. е. перерытые и насыпанные слои грунта; фундамент же храма был опущен ниже их — в материк.

     Несмотря на безнадёжность археологических поисков остатков столь основательно разобранного собора XII в., в 1965 г. провели разведку вне существующего храма, прорезав траншеи по его сторонам общим протяжением около 44 м.
     Во всех траншеях были выявлены мощные слои поздних напластований и строительного мусора, связанные со строительством собора XVII- XVIII вв. Материковый песок залегает на глубине от 1.2 м на северо-востоке до 3 м в восточной и юго-восточной частях территории. В северной половине площадки выявлены прослойки угля и золы, быть может связанные со взрывом 1611 г. В северо-западной, северо-восточной и восточной траншеях найдено много плинф (***) и древнего раствора. Несколько меньше плинф встречено в западной траншее, а в южной их вовсе не обнаружено.      Особенно много плинф найдено в слое строительного щебня XVII в. к северу от собора.
     Рядом найдены куски штукатурки с остатками фресковой росписи, а также мелкие обломки поливных плиток.
     Кроме мелких обломков квадратных и треугольных майоликовых плиток (жёлтых, зелёных и коричневых) от пола древнего собора, во вскрытом траншеями строительном мусоре были встречены обломки тонких квадратных и треугольных плиток иного рода — густо-зелёной «ядовитой» поливы, напоминающей поливу XVII в. Подобные же обломки были встречены в слоях второй половины XVII в. в раскопе Д. А. Авдусина, на ул. Соболева, под Соборной горой. Видимо, первый строитель нового собора, каменных дел подмастерье Алексей Корольков ещё видел остатки древних майоликовых полов собора XII в. и думал повторить этот приём декора в своей новой постройке, для чего и были заказаны поливные плитки. Это подтверждает, что древний собор вошёл в XVII в. без каких-либо перестроек, сохранив местами даже свой нарядный плиточный пол.
     Приведённые данные разведок подтверждают, что собор 1677 г. строился на месте собора Мономаха-Ростислава, остатки которого исчезли при отрывке огромного (глубиной более 5м) котлована существующего здания.
     Источник: Н.Н. Воронин, П. А. Раппопорт «Зодчество Смоленска XII — XIII вв. Успенский собор»
—————————————
     ***Плинфа (от греч. πλίνθος — «кирпич») — строительный материал Древнего Рима, Византии и Древней Руси. Тонкий обожжённый кирпич, часто квадратной формы, ширина которого примерно равнялась длине. Характерен для древнерусского домонгольского зодчества.
      Плинфа имела самую различную форму и довольно внушительные размеры: в Древнем Риме — 500×550×45 мм, в Византии и Древней Руси — 300×350×25 мм. Плинфа меньших размеров использовалась как черепица. Изготавливалась в специальных деревянных формах. Плинфа сушилась 10—14 дней, затем её обжигали в печи. На многих плинфах находят клейма, которые считаются клеймами изготовителя. Строили из них с использованием толстого слоя раствора, зачастую равного по толщине самой плинфе, из-за чего стена храма становилась «полосатой». Иногда через несколько рядов плинф укладывали ряд природного камня.
     В Киевской Руси плинфа была основным материалом для возведения конструктивных элементов зданий. Во Владимиро-Суздальской Руси плинфа с середины XII века почти полностью уступила место белому камню, из неё строились только второстепенные постройки. С конца XV века в великом княжестве Московском стал повсеместно применяться формованный кирпич.

          
      Краткие анонсы статей о новых впечатлениях от фотопутешествий можно отслеживать, подписавшись на канал в TELEGRAM.